О преданности и ответственности
Из БУСИДО
Помните, вы, дерзающие на пути постижения премудрости воинской: самурай, получающий 100, 200, 500 или 1000 коку риса в уплату за верную службу, не сумеет служить господину как должно и как подобает воину, до тех пор, пока не уразумеет, что плоть его и сама жизнь его не принадлежат более ему одному. И вот почему. Разные люди служат в доме вашего господина, есть среди них прислужники, подавальщики сандалий, конюхи и прочие - люди низкого звания, посему и спрос с них небольшой. Они трудятся день-деньской на благо господина, но не связаны они с ним узами самурайского долга, оттого никто и не требует от них подвига и самопожертвования в трудный час. Такие если и поведут себя нерешительно и робко на поле боя, то никто их не накажет, хотя и осудит в душе, ибо издревле нет и не было такого установления, что налагало бы на людей низкого звания священную обязанность не жалеть живота своего во имя господина. Вот почему и называют их «отдающими труды свои за плату».
Что же до воина-рыцаря, то вся жизнь его принадлежит дому господина, которому служит он. Хочу пояснить: первейший долг даймё, «великих имён», долг воинский, долг крови и чести перед их господином - сегуном.
Вот почему даймё-тозама с доходом в 100000 коку риса, которого принимали в Главной зале дворца в Эдо, вооружал и снаряжал в дни войны 170 всадников, 60 стрелков-лучников, 350 пехотинцев, 150 копейщиков и 20 знаменосцев; кроме того, снаряжал он фуражиров, конюхов, поваров и прочих обозников согласно установлениям и воле военачальника.
У крепостных стен для защиты замка на случай прорыва неприятеля и осады среди прочих оставались и больные, и увечные, и те, кому подчас недоставало должной решимости и силы духа, но никто не надсмехался над ними, ибо и они выполняли свой наследственный долг самурая, не жалея живота своего. Оставив надлежащее число воинов в засадах у засек, отправив вперёд войска лазутчиков и выслав разъезды, военачальник вёл самураев навстречу врагу.
И вот что я скажу молодым воинам, жаждущим обрести житейскую мудрость на «Пути самурая»: отличайте господина своего от других - фудай ли он, кого принимают в Большой Зале дворца, мюдзё ли он, кого принимают в Покое Хризантем. Неважно, сколь мало положенное вам жалование - даже если получаете вы 100 коку риса в год, то за 10 лет беспорочной службы получите вы 1000 коку риса. Подсчитайте, сколь много коку риса получил ваш род - отец ваш, дед, прадед и родоначальники клана за годы и десятилетия службы господину и семье его. Подсчитайте и убедитесь, сколь много коку риса заработали вы своей честной службой.
И настанет день, когда семейный долг и долг воинской чести повелят самураю отплатить за всё добросердечное и милостивое, что сделал для него самого и рода его милосердный господин. И вот что я спрошу: достанет ли для этого обычной службы охранителя-сакимори или даже стражника-эдзи в мирное время? Пристало ли самураю думать, что эта праздность по своей сути и есть та служба, что должен он сослужить благодетелю своему?
И вот что я скажу молодым: настанет тот день и час, когда, призвав в незримые свидетели Бога Войны, самурай даёт самому себе обет никогда не требовать от других того, чего не делает он сам. А это значит, что пристало ему идти в бой в первой шеренге сомкнутого строя тяжеловооружённых пехотинцев-копейщиков, первому врываться в стан врага верхом на боевом коне, быть первым на штурмовой лестнице и возглавлять отряд прикрытия, если случится отступить, первым заместить господина в гуще вражеских стрел, если того дозволяет ранг самурая; стоя до последнего, чтобы пасть в битве смертью героя.
Тем, кто постигнул это, должно уразуметь, что отныне и до скончания века дух ваш и тело ваше более вам не принадлежат. Никто не знает, когда жизнь ваша понадобится господину, посему заботьтесь о себе, откажитесь от дурных привычек, погубивших не одного воина, - от чревоугодия, от сладострастия, от лености, от праздности, оскверняющих дух и оскорбляющих плоть.
И вот что я скажу молодым и дерзновенным, размышляющим о сути и духе «Пути воина»: смерть в постели своей, под надёжной крышей дома господина и под его защитой - не тот исход, о котором может мечтать и который призывает воин, не говоря уже о бессмысленной и кровавой ссоре, в которой так легко лишиться собственной жизни или отнять её у соратника. Каждый скажет, что это неподобающее воину, безответственное, безнравственное и легкомысленное поведение.
И вот почему. Тот, кто забывает об одном из главных правил воина не говори, не подумав, легко накличет на себя беду, став причиной ссоры. Истина не всегда рождается в споре, зато препирательства и пререкания легко порождают озлобленность, раздражительность, а отсюда недалеко и до оскорблений. Помните о том, что, начав, трудно остановиться, и то, что начиналось с малого, заканчивается большой бедой.
И вот что я скажу: в том-то и заключается преданность и верность самурая, чтобы вовремя остановиться, и не дать втянуть себя в бессмысленную ссору, тем-то и отличается мудрый и предусмотрительный воин от безмозглого и безответственного тупицы, не утруждающего себя обдумыванием своих слов и последствий необузданности и несдержанности.
И ещё: прежде чем вступить в бессмысленный спор, подумайте, вам ли верному, храброму и преданному самураю подвергать жизнь свою опасности, если дух ваш и тело ваше не принадлежат вам более?
Помните, вы, дерзающие на пути постижения премудрости воинской: самурай, получающий 100, 200, 500 или 1000 коку риса в уплату за верную службу, не сумеет служить господину как должно и как подобает воину, до тех пор, пока не уразумеет, что плоть его и сама жизнь его не принадлежат более ему одному. И вот почему. Разные люди служат в доме вашего господина, есть среди них прислужники, подавальщики сандалий, конюхи и прочие - люди низкого звания, посему и спрос с них небольшой. Они трудятся день-деньской на благо господина, но не связаны они с ним узами самурайского долга, оттого никто и не требует от них подвига и самопожертвования в трудный час. Такие если и поведут себя нерешительно и робко на поле боя, то никто их не накажет, хотя и осудит в душе, ибо издревле нет и не было такого установления, что налагало бы на людей низкого звания священную обязанность не жалеть живота своего во имя господина. Вот почему и называют их «отдающими труды свои за плату».
Что же до воина-рыцаря, то вся жизнь его принадлежит дому господина, которому служит он. Хочу пояснить: первейший долг даймё, «великих имён», долг воинский, долг крови и чести перед их господином - сегуном.
Вот почему даймё-тозама с доходом в 100000 коку риса, которого принимали в Главной зале дворца в Эдо, вооружал и снаряжал в дни войны 170 всадников, 60 стрелков-лучников, 350 пехотинцев, 150 копейщиков и 20 знаменосцев; кроме того, снаряжал он фуражиров, конюхов, поваров и прочих обозников согласно установлениям и воле военачальника.
У крепостных стен для защиты замка на случай прорыва неприятеля и осады среди прочих оставались и больные, и увечные, и те, кому подчас недоставало должной решимости и силы духа, но никто не надсмехался над ними, ибо и они выполняли свой наследственный долг самурая, не жалея живота своего. Оставив надлежащее число воинов в засадах у засек, отправив вперёд войска лазутчиков и выслав разъезды, военачальник вёл самураев навстречу врагу.
И вот что я скажу молодым воинам, жаждущим обрести житейскую мудрость на «Пути самурая»: отличайте господина своего от других - фудай ли он, кого принимают в Большой Зале дворца, мюдзё ли он, кого принимают в Покое Хризантем. Неважно, сколь мало положенное вам жалование - даже если получаете вы 100 коку риса в год, то за 10 лет беспорочной службы получите вы 1000 коку риса. Подсчитайте, сколь много коку риса получил ваш род - отец ваш, дед, прадед и родоначальники клана за годы и десятилетия службы господину и семье его. Подсчитайте и убедитесь, сколь много коку риса заработали вы своей честной службой.
И настанет день, когда семейный долг и долг воинской чести повелят самураю отплатить за всё добросердечное и милостивое, что сделал для него самого и рода его милосердный господин. И вот что я спрошу: достанет ли для этого обычной службы охранителя-сакимори или даже стражника-эдзи в мирное время? Пристало ли самураю думать, что эта праздность по своей сути и есть та служба, что должен он сослужить благодетелю своему?
И вот что я скажу молодым: настанет тот день и час, когда, призвав в незримые свидетели Бога Войны, самурай даёт самому себе обет никогда не требовать от других того, чего не делает он сам. А это значит, что пристало ему идти в бой в первой шеренге сомкнутого строя тяжеловооружённых пехотинцев-копейщиков, первому врываться в стан врага верхом на боевом коне, быть первым на штурмовой лестнице и возглавлять отряд прикрытия, если случится отступить, первым заместить господина в гуще вражеских стрел, если того дозволяет ранг самурая; стоя до последнего, чтобы пасть в битве смертью героя.
Тем, кто постигнул это, должно уразуметь, что отныне и до скончания века дух ваш и тело ваше более вам не принадлежат. Никто не знает, когда жизнь ваша понадобится господину, посему заботьтесь о себе, откажитесь от дурных привычек, погубивших не одного воина, - от чревоугодия, от сладострастия, от лености, от праздности, оскверняющих дух и оскорбляющих плоть.
И вот что я скажу молодым и дерзновенным, размышляющим о сути и духе «Пути воина»: смерть в постели своей, под надёжной крышей дома господина и под его защитой - не тот исход, о котором может мечтать и который призывает воин, не говоря уже о бессмысленной и кровавой ссоре, в которой так легко лишиться собственной жизни или отнять её у соратника. Каждый скажет, что это неподобающее воину, безответственное, безнравственное и легкомысленное поведение.
И вот почему. Тот, кто забывает об одном из главных правил воина не говори, не подумав, легко накличет на себя беду, став причиной ссоры. Истина не всегда рождается в споре, зато препирательства и пререкания легко порождают озлобленность, раздражительность, а отсюда недалеко и до оскорблений. Помните о том, что, начав, трудно остановиться, и то, что начиналось с малого, заканчивается большой бедой.
И вот что я скажу: в том-то и заключается преданность и верность самурая, чтобы вовремя остановиться, и не дать втянуть себя в бессмысленную ссору, тем-то и отличается мудрый и предусмотрительный воин от безмозглого и безответственного тупицы, не утруждающего себя обдумыванием своих слов и последствий необузданности и несдержанности.
И ещё: прежде чем вступить в бессмысленный спор, подумайте, вам ли верному, храброму и преданному самураю подвергать жизнь свою опасности, если дух ваш и тело ваше не принадлежат вам более?
{T_LINK}
Вернуться назад