О смерти (Из БУСИДО)

И вот главный и почётный долг воина, неважно какого он ранга - высокого ли, низкого ли: надлежит ему достойно встретить и подобающе принять смерть. Неважно, каким безмятежным и рас­судительным был он в предыдущие годы, но, потеряв самообладание на пороге Вечности и принимая смерть неподобающе самураю, перечёркивает он всю свою жизнь. И эта участь достойна осуждения и порицания. Встретить смерть в стена­ниях позорно для воина.

Вот воин, отличившийся на поле брани. Воистину великим героем он станет, только поняв, осознав и укрепив в сердце своём мысль о неизбежности смерти. Если, побеждённый в поединке, попадёт он в руки врага, готового взять его голову и спросят они: как имя твоё, какого ты рода, спокойно назовёт он врагу имя и вручит ему свою голову с подобающей невозмутимостью.

Воину, получившему тяжёлую рану на поле боя - смертельную рану, которую не исцелить лекарям, - следует говорить с товарищами по оружию и командирами спокойно, пока сознание его не покинет, дождаться избавления и тихо уйти.

Укрепившись мыслью о смерти, надлежит самураю достойно и подобающе встречать исход в дни мира и благоден­ствия всеобщего. Молод ли воин, стар ли он, это одинаково важно для него, если он занимает высокое положение. Но даже если он обычный самурай, если он тяжело болен, увечен и даже не в силах под­нять руки, его долг позвать начальника или господина, принять у смертного одра своего и поблагодарить, попросить у него прощения и объявить о близкой кончине своей.

Сделав это, ему следует оповестить друзей и семью о близкой кончине своей, призвать детей своих, дабы объявить им последнюю свою волю: «Опочить, даже окружённому заботой родных и друзей, под надёжной крышей дома господина и под его защитой не та смерть, о которой может мечтать и которую призывает воин, но не в моих силах изменить это. И вот вам моя последняя воля: клянитесь исполнить долг верности господину вашему, с младых лет готовьтесь пройти многотрудным и достославным путём чести, будьте верны и преданны. Знайте же, посмевше­му нарушить обет чести самурая не до­ждаться моего благословения, а от изме­нившего клятве отрекусь навеки, пусть даже останки мои покоятся под листвой в тени травы...».

И вот что я скажу тем, кто ещё мо­лод: в том и кроется долг истинного воина, дабы, распорядившись о посмертии своём, наставить детей своих, благосло­вив их на великие подвиги во славу гос­подина. Ибо сказал мудрец: «У порога Вечности обернитесь назад и оставьте добрую память о себе в добрых словах своих».

Такова смерть воина достойного и благородного. Однако бывают и такие, кто тщится противостоять дуновению смер­ти. Они не хотят признать болезнь свою смертельной и не желают слушать тех, кто говорит им обратное, но очевидное.

Призывают они лекарей и знахарей, стеная и плача, в напрасной жажде исцеления. Пребывают они в смятении и замешательстве, давая пустые клятвы и несбыточные обещания. Детям их не дождаться последнего напутствия и благословения. Смерть их ужасна, подобна она издыханию кота или пса. И вот что я скажу: недостойно звания самурая осквернить свой смертный час подобным образом; не пристало воину хоть на один короткий миг позабыть о смерти, убоявшись вести о ней, уверовать в то, что пришёл он в этот мир навечно. Жалок тот, кто цепляется за жизнь, обуянный же­ланиями. Идущему на бой и алчущему жизни воину не пройти путём верности и долга, не суждено ему встретить великолепную смерть воина.

И вот почему тот, кто доблестно прошёл многотрудным «Путём самурая», относится к смерти даже на своем ложе от смертельной болезни - как к самому главному событию в жизни своей.